Наставление тридцать первое

Много лет прошло в Ресдайнии, и жрецы двемер были готовы объявить войну правителям Велота. Хортатор стал мужем Айем и первым святым Триединого. Вивек устал от войны со своими сыновьями и дочерями, поэтому решил передохнуть.

Хортатор сказал своей жене: "Где же Вивек, мой учитель? Я все еще люблю его, хоть он и стал холоден. Его плач, если можно так выразиться, изменил покров всей страны. А в последнее время его и вовсе стало практически невозможно найти в Велоте. Люди мрачны из-за этого."

Айем сжалилась над своим опечаленным мужем и сказала, что меч Триединого сражался с мелкими монстрами двемер, работавшими над своими медными осадными машинами. Она забрала Хортатора внутрь себя и показала, где был его наставник.

АЛЬМСИВИ, по крайней мере, тот аспект, который был Вивеком, сидел в Зале Литании в Храме Обманчивых Мыслей после своей битвы с Ограми Флейты-и-Дудочки Западного Нагорья. Он снова начал писать в Книге Часов. Но сначала ему следовало надеть свое Водное Лицо. Таким образом он мог отделить бронзу Старого Храма от синевы Нового и писать счастливо. Во-вторых, ему надобно было взять другое перо из Большой Луны, тем самым приблизив ее к смерти. Таким образом он мог правдиво писать о смертных. В третьих, он вновь помянул Банкет Гранатов, где вынужден был сочетаться браком с Молаг Балом, священным писанием, дабы утвердить свое подобие с Мефалой и писать черными руками. Он написал:

"В последний раз когда я слышал его голос, выказывающий легкое нетерпение, я научился контролировать себя и подчиняться желаниям других. Я посмел взять святой огонь и осознал, что не существует равных ЭТ'АДА. Они были лжецами, вырванными корнями, и все чем я могу быть, это гласом рационального мышления. Даже это не исполнит людские нужды. Я сижу на троне милосердия и вершу правосудие, аспект врожденных желаний. Лишь здесь, в этой книге, написанной водой, расширенной для включения зла, могу я сомневаться.

Затем Вивек капнул чернилами на этот абзац дабы скрыть его (для непросвещенного читателя) и вместо этого написал:

"Найди меня в почерневшей бумаге, обнаженного, в последней сцене. Правда как мой муж: наносит удары, полна процедур и шума, давящая тяжесть планов, уроки, усваиваемые лишь булавой. Пусть те, кто слышат меня, познают удары, и пусть многие умрут от них, пав в пепел. Пусть те, кто найдут их, увидят, что те умерли от света, испускаемого предательским домом, потому что, если час настал, тогда бессмертен я тайный код. Я часть Гласа Рока, избранный из всех жителей срединного мира носить эту корону, звенящую правдой, и я - недостойный мессия."

И конец этих слов - АЛЬМСИВИ.

Наставление тридцать второе

Священная книга Булавы, Первое:

"Удовольствие уничтожения суть удовольствие исчезновения в нереальном. Все те, кто бросает вызов спящему миру сему, в этом движении участия ищут. Я предвещаю отчуждение Двойной Двойственности с молотом."

Второе:

"Прими от меня уроки, как наказание за бытие смертного. Из грязи создан ты, и тюремщики твои угрожают тебе. Таковы ключ и замок даэдр. Почему же думаешь ты, что избегнут они соглашения?"

Третье:

"Велоти, кожа твоя носит в себе тьму. Мои размышления привели к этому. Помни просьбу Боетии принять цвет кровоподтека. Как еще показать вам, людям, исход жизненный: боль?"

Четвертое:

"Мудрец не есть наковальня: условная фраза, того не более. Здесь о смерти говорю я, о пути четвертом."

Пятое:

"Истинное понимание добродетели: достичь ступени и быть убитым."

Шестое:

"В конце, возрадуйся, словно заложник, освобожденный от мук, но раной своей наслаждающийся. Барабан смолкнет, и гнездо шершней увидишь ты, что значит: твой сон закончен."

Седьмое:

"Подозрение суть видимость, а ложь лишь кажущееся вдохновение."

Восьмое:

"Но тогда почему, спросишь ты, жаждут даэдры слиться с Аурбисом? Это потому, что они судить желают, как и все смертные. И в этом более зла, чем во многом другом, ибо нет здесь иллюзии. Или, скорее, это необходимая иллюзия."

И конец этих слов - АЛЬМСИВИ.

Наставление тридцать третье

Затем Вивек оставил Зал Литании Храма Обманчивых Мыслей, где он так долго создавал священную книгу раздробленного света, и вернулся обратно в пространство, которое не было пространством. Из Временного Дома он посмотрел в срединный мир, чтобы найти седьмого монстра, который назывался Лежачий Камень.

Лежачий Камень был рожден из Второго Отверстия Вивека и выброшен с Банкета Гранатов членом Уборщиков, еще одной ныне забытой гильдии. Уборщик не принял его за монстра, коим тот на самом деле являлся и не ожидал, что тот взлетит с его руки и устремится в небеса.

"Я рожден из златой мудрости и сил, коим никогда не будет равных! Природой своею я приглашен в Скрытые Небеса!"

Под этим он разумел Чешуйчатый Покров, изготовленный из не-звезд, число которым тринадцать. Лежачий Камень наполнился глупостью, споря с Призраком Бездны, что скрывается во всех людских религиях. Призрак Бездны изрек:

"Останься со мною на полное столетие и я наделю тебя такой силой, пред которой склонится каждое божественное начало."

Но еще до того, как столетие минуло, Вивек начал поиски Лежачего Камня, и в итоге преуспел.

"Глупый камень!" - промолвил Вивек. - "Скрываться в Чешуйчатом Покрове значит пометить непомеченное. Его сделки лишь для правящих королей!"

В итоге Вивек послал Хортатора в небеса, дабы тот разбил Лежачий Камень на части именным топором. Неревар заключил мир с южной полярной звездой воров, северной полярной звездой воинов и третьей полярной звездой, существовавшей лишь в эфире, коей правил ученик Магнуса, солнца. Они разрешили ему хождение в своих лучах и дали ему красное зрение, с помощью которого он мог отыскать Лежачий Камень в Скрытых Небесах.

Случайно Неревар повстречал сперва Призрака Бездны, который сказал, что он ведет поиски не там, где следует, на что Хортатор ответил: "Я или ты?," а Призрак Бездны сказал: оба. В этом наставлении не значится, что еще было сказано между ними.

Лежачий Камень же использовал смятение, чтобы нанести удар по Вивеку, городу-богу. Он был ускорен всеми тремя черными стражами, которые хотели его поскорее убрать, хоть и не желали зла лорду срединного пространства.

Жители Вивека закричали в ужасе, увидев как из отверстия в несебах на них устремился метеор. Но Вивек просто воздел руку и затормозил мностра прямо над городом, после чего пронзил его Муатрой.

(Практика нанесения ударов во Второе Отверстие ныне запрещена.)

Когда Неревар вернулся, он увидел застывшую комету над городом его лорда. Он спросил Вивека, хочет тот ли нет, чтобы ее убрали.

"Если бы хотел, то сделал бы это сам, глупый Хортатор. Я оставлю ее здесь, чтобы, если любовь жителей этого города ко мне исчезнет, исчезнет и сила, оттягивающая их смерть."

Неревар сказал: "Любовь подчиняется твоим желаниям."

Вивек улыбнулся и сказал Хортатору, что стал он Министром Правды.

И конец этих слов - АЛЬМСИВИ.

Наставление тридцать четвертое

Потом Вивек оставил Министерство Правды и вернулся в пространство, которое не было пространством. Из Временного Дома он смотрел в срединный мир, чтобы найти восьмого и последнего, самого могучего монстра, по имени ГУЛГА МОР ДЖИЛ и более того. Мудрые должны искать везде в поисках этой струны силы.

Вивек позвал к себе Хортатора и это было первый раз, когда Неревар посетил Временный Дом. У него было то же видение, которое Вивек имел так много лет назад: видение двухголового правящего короля.

"Кто это?" - удивился он.

Вивек сказал: "Красная драгоценность завоевания."

Неревару, быть может, от испуга, не понравился ответ его лорда: "Почему ты всегда столь изворотлив?"

Вивек ответил Хортатору, что действовать по иному значит пойти против своей природы.

Вместе двинулись они в срединный мир, к деревне, где Вивека нашли Айем и Сехт. Там находился восьмой монстр, однако действовал он совсем не как полагалось. Он сидел с озабоченным лицом, опустив ноги в океан. Увидев своего мать-отца, он спросил, почему должен умереть и вернуться в Обливион.

Вивек сказал монстру, что поступить иначе значит пойти против своей природы. Ответ не удовлетворил монстра, и Вивек, в котором еще оставалось сострадание Айем, молвил:

"Огонь мой; пусть он поглотит тебя
И сотворит тайную дверь
На алтаре Падхоума
В Доме Боет-и-и
Где мы пребываем в безопасности
И под присмотром.
Умиротворенный, монстр принял удар Муатры и кости его стали основанием Города Мертвых, Нарсиса.
Неревар положил топор, который доселе держал наготове, и нахмурился.
"Почему," - сказал он, - "ты взял меня с собой, если знал, что одержишь победу над восьмым монстром столь легко?"
Вивек долгое время смотрел на Хортатора.
Неревар понял. "Не иди против своей природы. Отвечай как желаешь."
Вивек сказал: "Я взял тебя с собой, потому что знал - могущественнейшее из моих порождений примет Муатру, если сперва получит объяснения."
Неревар долгое время смотрел на Вивека.
Вивек понял: "Говори, Хортатор."
Неревар произнес: "Теперь я могущественнейший из твоих детей."
Пусть это наставление будет объяснением для тех читающих его, кому суждено принять смерть.
И конец этих слов - АЛЬМСИВИ.

Наставление тридцать пятое

Священная книга Любви:

Формулы истинной магии Велоти исходят из древней традиции, но их зрелость мертва, и под этим я имею в виду то, что она почти замещена неподобающим. Правда своей целебной природой обязана установившемуся мифу о правосудии. И также ее целительное действие обязано концепции жертвенности. Принцы, вожди, и ангелы сходятся здесь во мнении. Это взгляд, который основан на широко распространенном устранении неявной профанации, которую можно наблюдать в обрядах, боях на ножах, охоте и поэтических изысканиях. О ритуале причин, который пришел к нам из давних дней пещерного сияния, я не написал ничего больше, кроме как то, что он рассеивает баланс настроения, разменивая его на лунную монету. Позже, я хочу сказать намного, намного позже, мое правление будут рассматривать как акт высочайшей любви, сродни свадьбе с возвращением от астральной судьбы. И я хочу сказать о катастрофах, что придут от всех пяти углов. Потом последует переделка, разделенная между надеждой и безумием, и эти обе вещи требуются только для периодической смерти непреложного. Космическое время повторимо: это я уже писал в прежней жизни. Имитация погружения - это предостережение любви, ее недальновидность к миру внизу, и я имею в виду день, когда вы прочитаете о внешней стороне себя самого в золотую эру. Ради этого дня, который сам - тень концепции жертвенности, вся история увидит меня как тебя: влюбленного в зло. Сохранение своих сил в целости на этой стадии позволяет существовать тому, что нельзя назвать иначе как продолженным духом. Сделайте свою любовь защитой от горизонта. Чистое существование даруется только святым, которые приходят в мириадах форм, половина из них пугающа, а вторая половина разделена поровну между самоуверенными и бесполезными. Поздно приходит тот любящий, который приходит к этому любым другим путем, кроме пятого, что составляет число предела этого слова. Любящий есть высочайшая страна и череда верований. Он - священный город, утративший вдвое более. Невозделанная земля, где правят чудовища. Это ясно свидетельствует АНУ и его двойственность, которая, как известно любви, никогда не происходила. Подобно тому, все остальные символы абсолютной реальности есть ни что иное, кроме древних идей, готовых сойти в могилу, или, по крайней мере, их суть. Это учение прямо продиктовано кодексами Мефалы, началом секса и убийства, побежденных только теми, кто воспринимает эти идеи без моего вмешательства. Религиозная элита это не тенденция и не взаимосвязь. Они дополнены догмой, при помощи влияния моря, не заслуживающего доверия и правления звезд, подавлены мечом в центре, мечом, который не значит ничего без жертвы, необходимой, чтобы вонзить его. Это - любовь Бога, и он покажет вам еще более того: путь грабительский, но в то же время эффективный для волевого и важного урожая, для сценария, при помощи которого личность становится, так как она есть, в женском обличье или мужском, магическим гермафродитом. Отмечает нормы насилия и едва замечает их, поглощенная по своей сути договорами, подписанными между первичными духами. Это должно рассматривать как возможность, не скучную ни в каком случае, но некоторые могут предпочесть поцелуй любящего становлению себя в его качестве. Нижние пространства заполнены такими душами, в пещерах ложных сокровищ, встречающихся, чтобы свидетельствовать о своем расширении, хотя любовь удовлетворяется только значительным (и неисчислимым) приложением усилий.

И конец этих слов - АЛЬМСИВИ.

Наставление тридцать шестое

Воистину, то были дни Ресдайнии, когда кимер и двемер жили под мудрым и благостным правлением АЛЬМСИВИ и их предводителя Хортатора, однако двемер явили глупость и бросили вызов своим покровителям.

Вышли они из своих крепостей с золотыми баллистами, что умели ходить, да могучими атронахами, да прочими орудиями, что плевались огнем и пели погибельные песни. Королем их был Думак Гном-Орк, а верховным жрецом был Кагренак Несущий Гниение.

И в предгорье, и за горами разразилась война с двемер, а затем пришли люди с севера, чтобы помочь Кагренаку, и они вновь привели Исмира.

Воинства кимер же вел раб, что был неубиваем, Хортатор Неревар, сменявший свой топор на Нож Этос. Он порешил Думака на Красной Горе и впервые узрел сердечную кость.

Латунное воинство разрушило одиннадцать ворот Мурнхолда, а за ними шли зодчие звука двемер. Айем сбросила свой плащ и предстала Змееликой Царицей Троих в Одном. Тех, кто взирал на нее, переполняло значение звезд.

А в морских глубинах пробудился Сехт и собрал свою армию, над которой работал в замках стекла и коралла. Заводные дреуги, насмешка над боевыми машинами двемер, восстали из моря и утащили противников вглубь, и сия пучина поглотила их навсегда.

Красная Гора взорвалась, ибо Хортатор зашел слишком далеко в поисках Шармата.

Тогда верховный жрец двемер Кагренак раскрыл, что он встроил в образ Вивека. Это была блуждающая звезда, спалившая армии Троицы и разрушившая сердце Велота, от чего и возникло Внутреннее Море.

А затем каждая из составляющих АЛЬМСИВИ снова восстала, сочетаясь в единое, и явила миру шесть путей. Айем переняла от звезд огонь, Сехт взял их мудрость, а Вехк взял их основу, что была создана прежда дара Молаг Бала и разрушена путем истины: тяжкодробящим ударом. Когда души двемер не могли более блуждать, они покинули этот мир.

Ресдайнии отныне не существовало. Она была очищена от всех проявлений глупости. АЛЬМСИВИ забросили сети из Изначального Место и поймали немного пепла Красной Горы, который, как они ведали, и был Гниением Тела двемер и который мог лишь заразить весь срединный мир, и съели его. АЛТАДУН ДАНМЕРИ!

Начало слов есть АЛЬМСИВИ. И я дарю его вам, Вивек.