о да... странно, что у нас ничего такого не случилось - вон, самолеты частно падают, но вулканы отчего-то не взрываются. Вварденфелл ж огромный, а мин. правды размером с дом 0_о

Аргония.
Теперь, наконец-то, известно самоназвание народа Аргониан – Saxhleel. Помимо племен, они сейчас подразделяются на такие социальные группы:
1)An-Xileel – Ан-Ксилил (Ан-Шилеель?) доминирующая националистическая партия
2)Wild Ones –Дикие из лесов внутреннего Чернотопья.
3)Lukiul – “Ассимилированные”, те, кто слишком долго прожил под властью империи, или перенял некоторые тамошние обычаи. Мир-Глим Аргонец, он же Wuthilul the Saxhleel на родном языке, принадлежит именно к этой группе.

Язык аргонцев называется Jel (а может быть и Jen , но тут скорее очепятка). По мнению Мир-Глима язык этот ближе всего лежит к чистому мышлению, отличаясь от человеческих и эльфийских тем, что там можно одним словом с помощью интонаций передать много разных смыслов.
Известны такие слова:
Theilul – местный ликер из сахарного тростника.
Thtachalxan – “Убийцы на суше (сухие убийцы?) ” – единственное неаргонское подразделение стражи Лилмота.
Tsonashap - “Плывущая Лягушка” – название корабля.
Thtal, kaoc’, xhuth, waxhuthi – употреблены как ругательства.
Iyorth - то ли ругань, то ли “о боже мой!”
Xsu – нечто вроде “да”, “согласен”.

Повторюсь, хисты живут с аргонцами в тесном симбиозе. Мир-Глим считает, что сок городского дерева Лилмота “придал ему форму, вылепил его”. Деревья срастаются корнями, образуя единую сеть по всему Чернотопью. При этом они образуют единый сверхразум, так что когда один хист размышляет о чем-либо, то это делают и другие. Однако, некоторые деревья обособляются от коллектива и становятся известны как Хист-бунтари. Старое дерево Лилмота было таким бунтарем, и было уничтожено. Уцелел лишь один кусочек корня, из которого выросло теперешнее древо.
Деревья могут общаться с аргонцами. При этом шепот хистов слышится ящерами всюду, даже на другом конце континента, хоть там его почти нельзя разобрать. Когда же ящеры напрямую прикасаются к дереву, то оно способно передавать им видения. Лишение этой связи вызывает к жизни чувство одиночества и покинутости. Так что хисты выступают связующим звеном между разными племенами и могут направлять и координировать их силы. И даже более того, в случае чего они могут приказывать ящерам, и те не могут этому сопротивляться. Когда лилмотский хист повелел Глиму пойти на смерть во время налета Умбриэля, ящер бездумно начал выполнять приказ, и Аннаиг только чудом удалось затащить товарища на летающий остров, где воля хиста уже не могла его достать.

Теперь собственно о Лилмоте. “Гноящаяся драгоценностьЧернотопья” расположена на поросшем манграми берегу залива, которому имперцы дали имя Олиил. Почва там непрочная и насыщенная водой, потому все что построено со временем начинает в ней буквальным образом тонуть. Жители надстраивают свои дома все выше, так что существует уже десятки разных Лилмотов, расположенных на манер слоев пирога, где древнейшие пласты ушли глубже всего. Ан-Ксилил спонсировали раскопки древней ступенчатой пирамиды в центре города, после чего укрепили ее стены магией от затопления. Зиккурат этот называется Ixtaxh-thtithil-meht. На UESPe эта фраза была известна давно и переводится примерно как “Точно\наверняка разбивший яйцо”, что в мифологии ящеров является эпитетом Падхоума\Ситиса. Таким образом пирамида могла быть посвящена именно этим силам. Строение описано как древнее и является свидетельством того, что местная цивилизация процветала намного раньше прихода имперцев.
Город разделен на несколько кварталов, из которых известны уже упоминавшееся в первой главе “Гнойное Дно” –трущобы, притон контрабандистов и преступников. Есть еще Имперский район – запущенный, но еще благопристойный, где живет Аннаиг и ее отец. Поместья местной элиты были разграблены Ан-Ксилил при захвате города.
Местный Вотерфронт считается городом в городе, поскольку это единственное местно, где могут находится нелицензированные не-аргонцы. Здесь идет бойкая торговля на огромных причалах из известняка, которые каждые год приходится наращивать выше и выше.
Лилмот окружен внешним рвом, в который запущены угри-потрошители. За каналом начинаются поля риса и сахарного тростника. Примерно в десяти милях есть своего рода пещерное святилище стены которого расписаны фресками в виде переплетенных змей, цветов, лиан, а на кое-где вырезаны барельефы странных существ: полуаргонцев–полухист.
Городом управляет совет под названием Организм, который сейчас контролируется Ан-Ксилил. Существую такие должности как младший страж, архистраж и Высший Орган-лорд.
Из других организаций стоит упомянуть Коловинаских Торговцев, открывших представительство в порту и остатки местной гильдии магов. Старое здание гильдии управляется некой Хекуа, у которой есть с пяток подчиненных, изо всех сил пытающихся поддержать хоть какое-то существование этой организации.
Есть еще городской псиджик, которого Ан-Ксилил выгнали с должности консультанта после того, как он начал смущать народ проповедями на тему “приближается что-то страшное, надо бежать”.

Ночью по улицам города летают странные огоньки - “безобидные родичи смертоносных Вилл-о-Вистов из глубоких болот”, а в водах поблизости плавают водяные драконы: “нечто вроде крокодила, но с плавниками вместо ног. И намного, намного большее по размеру”.

После налета Умбриэля город был во многом обезлюдел. Но не полностью - Ан-Ксилил и Дикие были загодя предупреждены городским хистом и укрылись в болотах. Лукиулы же были призваны в центр города, где дерево заставило их молча, без движения, стоять в тени острова, пока их тела убивала нежить, а души выкрадывались гиганскими мотыльками-даэдра. После того, как мотыльки отсылали захваченную душу наверх, они занимали ее место, поднимая нового солдата Умбриэля.
Судя по всему, дерево давно задумывало геноцид Лукиулов, стремясь избавить аргонцев от чужеземной скверны. За день до этого, Мир-Глим дотронулся до корня хиста, и прежде чем дерево успело обрубить контакт, узрел видение, то ли из прошлого города, то ли из его будущего: “…он теперь видел вокруг не разваливающиеся имперские склады, но вместо этого город громадных зиккуратов и подпирающих небо статуй, место наполненное славой и безумием. Дрожа, он вбирал запахи аниса и горящей корицы, и ему слышались песнопения на древних языках. Его сердце странно забилось, пока он наблюдал, как луны прокладывают себе путь через туман, заполонивший улицы, и вода плескалась под ними, вокруг них, подо всем небом ”.

Сиродил и Империя.
Титус Мид начинал солдатом в незаконном вооруженном формировании, затем стал военачальником в Коловии, королем в Сиродиле и, наконец, императором.
Столицу он взял штурмом, располагая менее чем тысячей солдат. А затем прогнал некоего Эддара Олина на север, располагая в лишь в два раза большими силами.
Впрочем, ситуация в Имперской провинции и теперь далека от идеала. В окрестностях Скинграда орудуют банды мятежников , называющих себя “Местные”. Парни используют особые стрелы, по которым их можно опознать, и увлекаются охотой за головами. В буквальном смысле.
Около Врат Пелла появился новый городок: Ione - Ионе (Айон?). История его возникновения такова:
Во время Кризиса отряд легионеров был отозван с Юга для защиты столицы. На пути туда, прямо в середине отряда открылись Врата и больше половины легионеров, включая командира, были убиты. Тем не менее, один из капитанов, Терциус Ионе, смог организовать отход, а затем, вместо того, чтобы продолжить путь в ИГ, набрал в сельской местности и Вратах Пелла ополченцев и с этими силами вырезал охрану Ворот. После чего с частью армии вошел внутрь.
Из Обливиона вернулся лишь один из его бойцов, израненный и почти сошедший с ума босмер Фентон, который перед смертью рассказал, что остальным ценой своих жизней удалось дать ему возможность закрыть портал.
Между тем как штурмовой отряд вошел внутрь и обрушением Ворот прошло довольно много времени, за которое оставшиеся снаружи успели возвести кое-какие укрепления. Так что в наступивших после Кризиса тяжелых временах это оказалось самым безопасным местом в округе. Теперь там небольшой городок, в основном застроенный кирпичными зданиями. Городская площадь Ионе отличается тем, что ее всю покрывает спекшийся камень, расплавленный при возникновении Ворот. По центру этой своеобразной “мостовой” возвышаются обломки арки портала. В городе наличествует часовня Дибеллы, также в окрестностях есть следующие поселения: Врата Пелла, Восточный Мост и Свитуотер.

Колин, как уже говорилось, является инспектором Penitus Oculatis. На эту должность он поднялся как раз в начале романа, успешно выполнив последнее испытание. Этот “тест” заключался в том, что ему убить незнакомого ему человека, и он должен был проделать это беспрекословно, и не вдаваясь в подробности происходящего.
Его обучение длилось три года и, в частности, включало в себя науку обнаруживать и говорить с духами умерших. Сам Колин родом из Анвила, на тестирование попал благодаря рекомендации одного из тамошних стражей.
Кроме инспектора, который, похоже, является низшей из должностей, есть еще интендант. Судя по всему, организация хотя бы частично свободна от расовых предрассудков, поскольку достаточно высокую должность там занимает ом-рахт.

Семейство Каро все еще сохраняет графскую власть.

Тыкс, есть еще пара строчек, которые с натяжкой можно отнести к Скайримскому Лоре:
Рядом с городком Ионе находится охотничье поместье Аттребуса. По плану оно напоминает старинный нордский длинный дом “каждая балка и карниз которого украшены резьбой, изображавшей драконов, быков, кабанов, ярящихся диких мужчин и танцующих длиннокосых женщин.”
Кроме того, шеф Колина намекнул, что Скайрим сейчас – не лучшее место для шпионажа. Чтобы это не значило.

Ну и на закуску, описание Умбриэльского мотылька-душекрада, сиречь “личинки”:
“Оно напоминало мотылька, хотя мотылек этот был с нее саму (Аннаиг) размером. Его крылья были чувствительными, бархатными, где-то темно-зелеными, а где-то черными. Голова напоминала невыразительный черный шар, из которого на манер носа торчала длинная, зловеще острая игла. Существо нервно перебирало шестью ногами, оканчивавшимися такими же остриями”.

О хаджитах и Эльсвейре.
Для начала, серьезная поправка к размещенной мной раньше информации.
Грива на самом деле был убит и это ввергло страну в хаос. На юге идет настоящая война, в то время как на севере царит беззаконие. Но при этом тот самый загадочный потентат – всего лишь правитель Риммена, а не новый глава нации. Риммен выделился в отдельное королевство, торговцы, вооруженные силы и местный аналог полиции – регуляторы - комплектуются почти исключительно людьми и эльфами. Хаджитов в городе меньше половины, и власти активно пичкают их скуумой, так что им не до бунтов и восстаний. При этом торговля нерафинированным сахаром, который не вызывает у хаджитов проблем с психикой и здоровьем, взята под строгий правительственный контроль. В частности продажа более двух фунтов сахара карается смертной казнью. Точно также строжайше воспрещена торговля со свободными хаджитскими кланами, политика Риммена к которым сводится к следующему:
"- Они бы забрали наших детенышей и убили стариков, - сказала она, - А остальных заключили в тюрьму, пока мы не превратились бы в городских призраков, ползающих в пыли и выпрашивающих скууму."
Естественно, кочевые кланы таким поворотом событий совершенно не довольны. Люди и эльфы ведущие дела с Римменом рискуют не пережить встречи с “дикими кошками”, некоторые же кланы теперь нападают на всех не-хаджитов появившихся в их землях. К востоку от города эти ренегаты собираются в большие группы, организованные вокруг системы хиллфортов.
Сам город расположен в засушливой степи. Застроен он по большей части домами из белого камня, с плоскими и купольными крышами. В центре города возвышается система террас, поддерживающих древний дворец, увенчанный золоченым куполом. По стенам дворца сбегают возможно питаемые магией потоки воды, которые затем разливаются по многочисленным каналам. Также там есть замечательный образец акавирской архитектуры – святилище Тоненака, что по слухам вмещает десять тысяч статуй.

Также в книжке описываются некоторые обычаи кочевых хаджитов. Общество кочевников Анеквины организовано в кланы и отличается воинственной культурой. Если клан расположен к незнакомцам, он может предложить им защиту в совместном путешествии. Без этого для иноземцам сейчас путешествовать по степям и бэдлендам крайне опасно. Клан Ф’ааше, например, предоставил покровительство Сулу и Аттребусу, но и то один из встреченных ими кланов предлагал купить у них имперца с данмером, а другой и вовсе пришлось прогонять угрозами.
Предоставление покровительства сопровождается своеобразным ритуалом, во время которого все участники сообщают друг другу свои имена и вкушают пирожки с лунным сахаром (не-хаджитам разрешается ограничиться символическим поднесением “сладостей” ко рту). Подобная трапеза считается священной:
"- А если мы откажемся? Вы убьете нас?
- Нет. Мы разделили с вами сахар. Может, убьем вас при следующей встрече, но не сейчас. Хотя, без нашей помощи вы и так долго не проживете."
Похоже, что на Та’Агра Сахар называется Je’m’ath.
Другой важной концепцией для культуры кочевников является понятие Sei’dar:
"- Это бы тебя не затронуло. Но ты вышел за границы своих интересов, чтобы содействовать нашим. Это Сеи’дар – важная вещь для нас."

Также вновь подтверждена связь хаджитов с фазами луны. Среди действующих лиц есть хаджитка-ом и ее брат сенч-тигр. Сенчи описаны вот так:
"В первую очередь его взгляд зацепился за их “скакунов” – огромных котов, что могли сравняться ростом в холке с крупными лошадьми. Их мощные передние лапы были в два раза длиннее задних, что придавало им отдаленное сходство с обезьянами. Их шкуры были рыжими, с полосами цвета свернувшейся крови, а дикие желтые глаза смотрели с таким выражением, будто коты прикидывали как бы половчее его выпотрошить. Так, для начала."

В целом же, Эльсвейр оказался значительно менее пустынным, по крайней мере в окрестностях Риверхолда и Риммена. От Сиродила провинцию отделяет широкая полоса высоких холмов и альпийских лугов, дальше начинаются степи, саванны и бэдленды, кое-где покрытые зарослями тамариска, низких пальм и оливковых деревьев. Местами растут настоящие дубравы. Судя по всему, пустыня Анеквины расположена значительно южнее.
Кстати, вот описание Риверхолда, каким его увидел принц Аттребус:
"Недалеко к западу был виден Риверхолд, выросший на пересечении трех пыльных дорог. Шафранно-желтые стены города были невысокими и извилистыми. А за ними возвышались башни и купола цвета поблекшей лазури и сливок, киновари и какао, золота и чернил. Все это напоминало толпу пышно разодетых придворных, собравшихся в преддверии тронной залы. Город выглядел пышным и процветающим".
Упоминалось, что в городе сейчас навалом имперских агентов. В нескольких милях к западу от Риверхолда расположен Ширалн – рыночный городок, где можно купить себе странного зверя под названием сларджей. Что это за животина толком не говорится, хотя сказано, что в пустыне он намного лучше лошадей. Может, речь идет о верблюдах.
Сказано, что Талмор поддерживает какую-то активность в провинции. Также эти неугомонные господа имеют несколько “кротов” при дворе Титуса (тот, впрочем о них уже в курсе и предпочитает пока не раскрывать) и снабжают упомянутых в предыдущем посте “Местных” из Скинграда.

Небольшая поправка к хронологии книги. На момент действия романа Вахон уже сорок три года торчал в Обливионе, так что Красный год, похоже, произошел вскоре после кризиса Обливиона. Сул же пространствовал по Забвению тридцать восемь лет.

З.Ы. Собрано из моих постов на другом форуме, так что заранее прошу пардона за некоторую рваность повествования.

P.S.
Мм-м, не очень понял, Империей теперь правит какой-то выскочка из армейских воевод?

Вот что осталось от града Вивека:

“Они находились на острове из пепла и расколотого камня, окруженного непрерывно кипящей водой. Насыщенный паром воздух пропах тяжелыми минералами, а небо было тусклым и затянутым облаками…
… Остров лежал в самой середине почти идеально круглого залива, кромка которого была несколько выше острова всюду, кроме того участка, где залив соединялся с морем или более крупным озером. Все это напомнило ему вулканический кратер, который он однажды видел во время путешествия в Хаммерфелл.
Слева, за кромкой, возвышалась изломанная горная цепь”.
Далее по тексту Сул называет Вивекский кратер Жестоким Заливов (Scathing Bay). Это то самое название залива, что упоминается в Loveletter’е. Таким образом, можно предположить что к 5Э911 данмеры вернулись в Морровинд. Можно даже предположить, что один из городов находится под Аль’Сотой (Нижняя Альд’Сота).
Также было сказано, что на момент действия книги Аргонцы контролируют окрестности Вивека (хоть там и не живут), и заселили южную часть провинции (наверняка пострадавшую от пролета Умбриэля). С Жестоким Заливом у них связана какая-то церемония. Когда Сул впервые вырвался из Обливина, он оказался на острове в окружении толпы злых ящеров, гнавшихся за ним до самых гор Валус.
Далее спойлер, поскольку раскрывается роль Сула в произошедшем во время Красного года:

Ну и еще немного о психологии Анеквинских кочевников, нетипичной для стереотипного образа хаджита. Если те же Ренрижра Крин уклоняются от открытой схватки, то кочевники всегда не прочь подраться. Даже с загонщиками Хирцина, если представится такая возможность. Существует понятие почетной смерти в бою и чести, зарабатываемой победой над могущественным противником.
Только теперь он заметил, что М’квар лишился всадника.
- А где Дж’Лаша? – спросил он у Лесспы.
- На тропе Хенарти, - отозвалась та.
- Мне жаль…
- Он умер достойно. Не о чем жалеть.
В бою хаджиты-всадники используют пики и небольшие, но мощные луки. Восток у них считается благой стороной света, поскольку оттуда приходят Луны.

О книжке в целом: понравилось. Это конечно, не шедевр фантастической литературы, но для новеллизации, имхо, очень и очень неплохо. Конечно, напрягает разрушение Морровинда и непонятки с инерцией Министерства Правды, но тут самого Киза по-моему упрекать не стоит. Хотя о судьбе Гильдии Магов можно было бы, имхо, и побольше рассказать.
Язык не шибко красивый и вычурный, но меня вполне устраивает. Главные персонажи далеки от героических клише. Радует также и то, что автор не пытается заигрывать с массовым читателем – произведение написано прежде всего для людей в теме, которые знают кто такие даэдра и могут легко отличить данмера от босмера. Ну и за свирепых кочевников Не Квин-аля автору мое большое спасибо.

"...лично я, прочитав выложенные (вроде бы легально) главы, пришел к мнению, что деньги и беготня из-за английской версии окупились. Не говоря уж об еще более упрощенном языке, там встречаются забавные ляпы вроде стола "сработанного по росту сидящего каджита", хотя в оригинале было "cypress end table, whose surface was supported by the figure of a crouching Khajiit warrior" - "Стол из кипариса, чью поверхность поддерживала фигура припавшего к земле (вариант - изготовившегося к прыжку) хаджитского воина", или Мир-Глима, который в переводе говорит что никогда не слышал о веркроках. хотя в инглиш вершн он прямо говорит, что крокодилов-оборотней не существует. И вроде бы еще переводчик объединил первый абзац (который происходит позднее разговора в особняке) непосредственно с самой сценой разговора? Вобсчем, это еще самое начало основного текста книжки - дальше сил читать не хватило."

Впрочем, полный звездец виден в этом отрывке:

Текст перевода:

"Логово нашлось довольно быстро: в здании, настолько старом, что первый этаж погрузился в густой ил по самые окна, они обнаружили обжитой угол. В остальных комнатах царили разруха и запустение, что вовсе не удивительно для Загнилища, мебель превратилась в груду обломков, за исключением, пожалуй, парочки кресел и кровати. Странно, что заброшенное жилище не кишело крысами — из-под ног выскочила всего одна.

На английском:

They found the lair easily enough, which turned out to be a livable corner of a manse so ancient the first floor was entirely silted up. What remained was wastly cavernous and rickety and not that unusual in this part of town. What was odd was that it it wasn't full of squatters - there was just the one. He had furnished the place with mostly junk, but there were a few nice chair and a decent bed.

Смысл:

Логово нашлось довольно быстро и оказалось обжитым углом поместья, настолько старого, что нижний этаж занесло илом по самый потолок. То, что уцелело, напоминало обширную, готовую обрушиться пещеру, что в общем неудивительно для этой части города. А вот то, что здание не было полно жильцов-самоселов уже казалось необычным. Таковой был всего один. По большей части он обустроил помещение разным хламом, но среди всего этого можно было найти пару неплохих кресел и вполне пристойную кровать.

Перепутать "squatters" (сквоттеры) и "rats" (крысы)? Йомть, мне уже страшно, что там дальше.

Если, конечно сие не первоапрельское шутко))) Хотя дата вроде бы -31 марта.